Недавно коллекция нашего музея пополнилась интересными предметами народного быта, которые передал в дар Глава города Лыткарино Евгений Викторович Серёгин.
Изучая и атрибутируя новые экспонаты, сотрудники музея познакомились с увлекательной историей русских бубенцов, которую предлагаем узнать и посетителям.
Бубенцы знакомы человеку с древнейших времен. При раскопках в Новгороде их обнаруживали во всех культурных слоях с X по XV век.
Конструкция бубенца была весьма проста. Внутри полого шара свободно помещалась металлическая дробина (иногда несколько), которая при раскачивании или тряске выполняла роль ударника.
Корпус бубенца был цельный или состоял из верхней и нижней половин. В первом случае бубенец отливался целиком. Во втором случае сначала отливались или штамповались две половинки, а затем они соединялись между собой с помощью канта или пояска. В верхней части каждого из них находилось ушко для подвески. Иногда внутри бубенца укреплялся бубенец меньшего размера – такой бубенец называли двойным.
Характерной особенностью бубенцов являлось наличие в них отверстий и разрезов, которые, обеспечивая вибрацию стенок и выход звука, придавали бубенцу необходимые акустические качества и одновременно украшали его.
Бубенцы имели самое широкое применение. Они прикреплялись к одежде людей, вешались на животных и ловчих птиц, подвешивались к различным предметам в жилых помещениях, к повозкам, к музыкальным инструментам, игрушкам.
В древнерусском костюме мелкие бубенцы выполняли роль декоративных деталей и пуговиц. Даже во второй половине XIX – начале XX веков они не были редкостью и не только украшали одежду крестьян, но и служили оберегом, то есть защитой от злых духов.
Но наиболее широко бубенцы применялись в конской упряжи.
В XIX веке российское правительство не раз издавало постановления, запрещавшие употребление поддужных колокольчиков частным лицам потому, что красивый звон колокольчиков очень понравился людям, и они стали использовать их повсеместно. Работникам дорожных станций стало невозможно заранее отличить приближение курьерской и почтовой упряжки и вовремя приготовить смену лошадей.
Однако страсть к езде на тройке со звоном была велика, а привычка к такой езде настолько укоренилась, что частные владельцы научились обходить правительственные запреты.
Примерно с середины XIX века на шеи всех трех лошадей стали надевать ошейники с укрепленными на них гирляндами бубенцов. Устройство бубенца в виде глухого полого шара не позволяло, в отличие от раскрытого колокольчика, извлекать сильный звук. Поэтому на бубенцы запреты не распространялись, и их можно было подвешивать в неограниченном количестве.
Упряжные бубенцы, в отличие от поддужных колокольчиков, выполняли не столько сигнальную, сколько чисто художественную функцию – услаждать слух едущих, а также функцию «магическую» – разгонять встречную нечистую силу.
Отсутствие ограничений на число употребляемых бубенцов привело к тому, что из нескольких десятков бубенцов, подобранных по размеру, а следовательно, и по тону, стали составлять «гамму», то есть созвучную группу, производившую при езде ансамблевое звучание.
Размеры упряжных бубенцов сравнительно невелики. Поперечный диаметр в основном укладывался в пределы от двух до девяти сантиметров.
Упряжные бубенцы изготовлялись теми же мастерами-кустарями, которые отливали поддужные колокольчики. Однако в большинстве случаев какие-либо надписи или изображения на бубенцы не наносились. По этой причине точное время их изготовления установить трудно.
Когда запреты на применение колокольчиков были отменены, на тройках стали одновременно употребляться и бубенцы, и колокольчики. Их совокупный звон способствовал веселому, радостному настроению. Этот звон был по своему характеру совершенно неповторим и остался в музыкальной памяти современников под названием «ямской гармони». Бубенцы подвешивались не только к деталям конской упряжи. Так, в северной России крупные железные бубенцы прикреплялись к оглоблям одноконной повозки.
В народе бубенцам давали различные прозвища — воркуны, позвонцы, ширкуны, болхари, глухари, балабончики, гормотунчики, а в русской литературе мы находим множество восторженных свидетельств современников:
«Тройка, рванувшись и стуча по доскам, вылетела из каретника, сверкая лаком и медью коляски, кидая свежими комьями с копыт пристяжных, заливаясь подобранными бубенцами». (А. Н. Толстой)
«Слышишь — мчатся сани, слышишь — сани мчатся. Хорошо с любимой в поле затеряться. Ветерок веселый робок и застенчив, По равнине голой катится бубенчик». (С. Есенин)«Саней нет как нет; бубенчики их — лишь раковинный звон крови у меня в ушах». (В. В. Набоков)
«Такой нарядной сбруи я в других местах нигде и не видывал. На узде, например, навязано по крайней мере с десяток бубенцов, на шлее медный набор сплошь — весом в полпуда, а дуга по золотому фону расписана розанами». (А. Ф. Писемский)
«Мчится тройка, из упряжи рвется, Не смолкает бубенчиков звон, Облачко за телегою вьется, Ходит кругом земля с двух сторон…» (И. С. Никитин)«Лошади заложены и выражают свое нетерпение, изредка побрякивая бубенчиками… Однообразный шум колес и бубенчиков не заглушает песен жаворонков, которые вьются около самой дороги». (Л. Н. Толстой)